Не люблю давать интервью. Я сам читаю журналы и хочу узнать какие-то новости о группах, которые мне нравятся. Но я не хочу быть человеком, который сам отвечает на эти вопросы, потому что нахожу очень утомительным всегда говорить правду.  Я стараюсь отвечать честно, однако я всегда лишь наполовину правдив. Я считаю, что очень важным бывает оставить какую-то часть себя себе и не раскрывать ее никому.

 

Сегодня  куча народу строят из себя провокаторов, но по-настоящему то чувство возбуждения и напряжения в культуре уже не происходит, принимается все, что ты делаешь. Green Day действительно хорошая группа, но эта трескотня – все не то.  Истинный дух панка исчез. Он умер вместе с Sex Pistols, и теперь у него нет души, потому что ему никто не противодействует. 

 

 Мой изначальный план был стать морским рыбаком, так что отец аккуратно сказал мне: «Не хочешь подумать об этом? Может, сначала поучишься, поинтересуешься искусством…» Я его серьезно бесил. Его искусство наблюдения, тот факт, что он оставлял свои записные книжки по всему дому или исчезал в лесу для вдохновения – все это тогда мне не интересовало. Но оно осталось со мной. Я сказал ему, что всегда смогу вернуться к этому и стать автором. В каком-то смысле, я стал.

 

Мой отец тоже писал стихи, но мне они казались ужасными...

 

Мои тексты мрачные, но не пессимистичные. С другой стороны, я сам немного пессимист, да…

 

Прежде всего я интересовался спортом. Я очень хорошо плавал и поэтому в десять лет я поступил в спортивную школу, которая готовила резерв ддя тогдашней сборной ГДР.

 

Первые тексты я написал, когда мне было двадцать восемь - двадцать девять лет. Это были отдельные рваные предложения, частично разрозненные слова, но ещё далеко не стихи. Я точно помню, когда и где это со мной случилось - замок у Шверинского озера. Взгляд из окна.Полумрак... Вдруг-поцелуй музы! Я подумал, что это впечатление, которое я просто обязан записать: было бы обидно, если бы эта мысль была потеряна.

 

Постоянно занимаясь каким-нибудь делом, я пел, и всегда громко, а Рихард, мой старинный друг, слушал меня часами. Мой голос,как он говорил, его всегда восхищал. Как-то раз он принёс кассету с новой супертяжёлой музыкой, а мне сказал "Пой!". Вначале у меня не было желания всем этим заниматься, потому что я не хотел ехать в Берлин. Рихард уговаривал меня три дня и наконец переубедил.

 

Это волнующее ощущение – грубо петь о чем-то темном, о том, что должно быть скрыто глубоко в душе. Ты переосмысляешь свою жизнь и одновременно устраиваешь терапию самому себе.

 

Мы всегда сами придумываем сюжеты для своих клипов, обычно идей и задумок очень много, приходится постоянно выбирать, вот, например, когда мы снимали клип на песню SONNE, то просто разрывались на части, так уж много было идей. Но в ICH WILL я бы отдал инициативу нашему ударнику, именно он настоял на версии с ограблением, он всегда хотел побыть в роли плохого парня.

 

Огонь является неотъемлемой частью «Раммштайн». Это как макияж «Kiss»: когда они от него отказались, ни к чему хорошему это не привело. Мы уверены, что некоторые песни требуют спецэффектов. С другой стороны, мы понимаем, что надо искать что-то новое, сейчас все больше и больше групп используют пиротехнику, и нам необходимо как-то от них отличаться. Некоторые новые команды используют пламя и взрывы, которые были у нас в самом начале. Так что сейчас мы уже старомодная группа.

 

Однажды я обжег ногу, потому что начал тлеть материал брюк. В настоящее время мой плащ имеет настолько хорошую изоляцию, что такого больше не может произойти. Он состоит из фартука, наподобие того, что носят мясники, и трехсантиметрового слоя изоляции. Я могу спокойно стоять в огне до трех минут, прежде чем жар пройдет сквозь этот слой. В такие моменты я просто наслаждаюсь адреналином и чувствую себя абсолютно счастливым.

 

Если люди изначально настроены против нашей поэзии и всегда выискивают между строчками то, чего там отродясь не было, то ничего с этим не поделаешь. Мы хотели напомнить именем нашей группы, что люди настолько глупы, что устраивают жестокие шоу вроде полетов военной авиации, а потом удивляются, когда этот парад превращается в трагедию. Тем самым они противоречат себе, потому что оружие всегда будет убивать.  (28  августа 1988 года на базе НАТО в маленьком немецком городке Рамштайн во время авиашоу с участием итальянской авиационной группы высшего пилотажа Фречче Триколори произошло столкновение трёх самолётов, в результате которого погибли 80 человек и больше трёхсот получили ранения.)

 

Не собираюсь называть ничьих имен, но в одной английской группе, с которой мы дружим, есть два гея. Однажды мы кое о чем поспорили на то, что если я проиграю, то должен буду вытащить их на ночь в Берлин и провести по всем гей-клубам в моем районе. Ну, естественно, я как всегда проиграл. И когда мы прошлись, я подумал: «Вау! Как же все это быстро у них происходит!» Один взгляд – и они оба уже знают, что будут делать. Я обзавидовался. Мне бы хотелось провернуть такое же с незнакомой женщиной: «Привет, ты хорошенькая. Пойдем ко мне?»

 

Наркотики – это очки, которые надевает слабый человек, боящийся смотреть в глаза жизненным трудностям. В молодости я пробовал некоторые наркотики, но дальше не зашло. Я пропагандирую силу, а не слабость.

 

Кое-что выдающееся США, конечно, нам дали, однако я помню, как в детстве участвовал в традиционных карнавалах, а теперь это – праздник Хэллоуин, и я вынужден вырезать маску из тыквы для дочери. Ненавижу. Это не мой образ жизни, это не историческая культура моей страны. Можно, я кое-что спрошу? Почему  французы разрешили построить у себя под Парижем Диснейленд?  Из-за денег… Да, к несчастью, хорошая причина. Но я считаю, что нельзя продаваться. Они должны были перестроить полуостров в Атлантике, но не допустить прихода Микки на их землю. Скоро он оккупирует их виноградники, и это будет чудовищно.

 

А я и на самом деле как большой ребёнок - невоспитанный, но безобидный. Люди думают, что я всегда сильный, взрывной. Это не так. Я чувствительный и легкоранимый., а в любви романтичный и страстный.

 

Мало ли что я хочу? Что, если через десять лет я уже не буду никому интересен? Впрочем, тогда я отправлюсь жить на озеро и буду зарабатывать рыбалкой!